София и элементалы в творчестве Макдональда и Микушевича

Как и большинство софиологов, Владимир Микушевич оставил одновременно хорошо разработанные теоретические положения о Софии (в своих афоризмах и интервью, в многочисленных статьях) и ярчайшие художественные образы Софии в своей прозе. То же самое можно сказать и о Джордже Макдональде. Его софийные образы в прозе мы проанализируем ниже, а в богословских трудах он указывал (об этом достаточно подробно пишет Дин Харди) о том, что творение Богом мира из своего воображения невозможно помыслить иначе, как через собрание архетипов, которое для наблюдения с нашей стороны предстаёт в женском образе Премудрости. Конечно, Макдональд что-то почерпнул из софиологии Бёме и Новалиса, как черпали из неё и Флоренский с Лосевым, но всё же позволительно говорить об их независимом друг от друга приходе к данному тезису.

Ещё одно разительное соответствие описаний Софии у Макдональда и Микушевича – это такие её атрибуты, как постоянное бодрствование (она никогда не спит) и неопределенный возраст, о котором возможны самые разноречивые суждения. Даже такому атрибуту Софии из книг Микушевича, как липовый цвет в волосах, у Макдональда есть соответствие. Но ещё важнее кое-что другое...

У Макдональда (будь то в «Фантастесе», в «Принцессе и Курди», в «Карасойне», в «За спиной Северного ветра» и проч.) вневременное женское существо неопределённого возраста (от молодой до старухи) с неизменным титулом Прапрабабушки (либо главного героя, либо других героев, которые говорят о некоем родстве с нею) декларируется как в прямом смысле слова предок героев по женской линии. Таким образом, Макдональд широко использовал народную традицию, говорившую о браках мужчин из царских родов с женщинами-элементалами или иными существами ангельского чина. Поскольку эта Прапрабабушка в большинстве случаев ещё и пряха с прялкой и веретеном (и прядёт в ряде случаев лунный свет, в иных же случаях, как в «Карасойне», из травы-пушицы белые саваны для своих потомков, которым предназначена смерть), здесь имеется и отсылка к Паркам/Норнам – отсылка, которую так любил везде выискивать Микушевич.

Как и София у Микушевича, Прапрабабушка у Макдональда всегда является сама. К ней невозможно найти дорогу искусственно. Она то видима, то невидима, то в комнате, то в доме, но находят её герои лишь тогда, когда отчаялись найти. И она крепко проучивает тех своих потомков, кто её ослушивается или чрезмерно любопытствует о её делах. Когда главный герой в «Карасойне» пытается заглянуть в её слепые глаза, чтобы понять, как она видит абсолютно всё без физических глаз, то в глазницах он видит целые галактики и планетные системы.

Тема наличия нечеловеческой крови в царских династиях, о которой немало писали Эвола, Александр де Дананн, Карпец и другие эзотерические авторы, ещё более полно представлена в кругах британских традиционно ориентированных авторов от Макдональда и Уильяма Морриса до Уильямса и Толкина. Причём Моррис разделял типичное для православного мира верование в некую райскую «Сирию», отождествляемую с Земным Раем, солнечной страной. Как правило, её не отождествляют с земной Сирией, что не раз подчеркивал Карпец ("Сирия-Сурия"), но и совсем разорвать символическую связь между ними нельзя. В одной из 24 песен «Земного Рая» (и единственной из них, которая переведена на русский язык) – «Человек, рожденный быть королем» – Уильям Моррис пишет, что род сакрального короля идёт «от Дамаска, от Бога», что отсылает нас к двусмысленности понятия «Сирии» в Традиции и в то же время подчёркивает наличие нечеловеческих корней у царского рода.

Вспомним, как завершается написанное Карпцом и спетое Фоминым ещё в 2000-е годы «Летучее серебро»:

Теперь, сопоставляя эти строки с генеалогией «от Дамаска, от Бога», и увязывая в единую сакральную географию Традиции христианского мира и Сирию, и Киев, и птицерыб (ключевой образ для французского католического эзотеризма – но и для шотландца Макдональда тоже! – см. летучих птицерыб-эрантов в «Золотом ключе»), мы ощупью приближаемся к тому ключу, который способен отворить все двери, ибо «святыня сердца вверена Софии», как учил незабвенный Новалис.

Тема нечеловеческого происхождения правящих династий по женской линии от элементалов/фей была раскрыта Лодовико Синистрари и наследовавшим ему Монфоконом де Вилларом, который за разглашение тайны был убит ещё в начале XVIII века. Труд Монфокона на русский язык перевёл Юрий Стефанов.

Поскольку Макдональд прямо утверждал о происхождении некоторых родов от таких женских элементалов, то процитируем Дмитрия Зеленцова:

«Брак с феей / брак со стихийной сущностью – одна из форм взаимодействия человека с некоей духовной сущностью, издревле практиковавшаяся в определённых аристократических родах, а впоследствии нашедшая своё воплощение в практиках креммерциацианских организаций и Ордена Телей графа Умберто «Эрима» ди Катенайя.

В результате практики подобного рода посвящённый получал от сущности, с которой он заключил союз, общее покровительство, а также определённые способности. В свою очередь сущность получала приношения того или иного рода, соответствующие её природе. В более специфических случаях сущность могла воплощаться в живом человеке, с которым инициат заключал физический брачный союз, в результате которого на свет появлялись существа необычайной природы и способностей, кои ещё в Античности получили наименование «исполинов» и «героев». Именно от такого союза родились, согласно легендам, Александр Македонский, Аполлоний Тианский и Мельхиседек.

Потомки такого союза составляли аристократические линии, наделённые как физической силой и властью, так и метафизическим могуществом и специфическими магическими познаниями. Фея-первопредок покровительствовала своим потомкам, каковые отправляли в её честь семейный, сугубо приватный культ. В определённый момент фея могла даже зримо являться своим потомкам в качестве вестника судьбоносных событий данного рода (отсюда легенды о «белых» или «чёрных» дамах в семейных гнёздах древней аристократии). Кроме того, фея могла воплощаться в женщинах-представительницах своего рода. Наиболее известным примером подобных союзов является легендарный брак рыцаря Штауффеберга (по другой версии, Раймондина) и феи (змеедевы) Мелюзины, в результате которого он обрёл власть, земли и богатство, а его потомки стали владетельными семействами Европы. К их числу относят, к примеру, такие династии как Лузиньяны, Люксембурги и Плантагенеты.

Кроме того, стоит напомнить, что символ Мелюзины в облике русалки имеет важное значение в герметике, а также в геральдике (чья связь с герметикой не ускользнёт от взгляда внимательного исследователя). Практики подобного рода (хотя, естественно, в завуалированном виде) были изложены, в частности, в трудах Парацельса, итальянского адепта Борри, а также в знаменитом «Графе де Габалисе» Монфокона де Виллара (по слухам, убитого за разглашение этих сведений) и дожили в рамках определённых закрытых организаций вплоть до нашего времени».

Благодарю подписчика, который в комментарии прислал мне на английском отрывок из Прокла – его учение о браках людей с божествами, о случае Ахилла и проч. Конечно, та европейская традиция браков с элементалами, о которой мы говорим, является строго кельтской и германской и отличается от традиций эллинской и римской (ср. миф о Нуме Помпилии и нимфе Эгерии), поэтому о прямом заимствовании из Прокла у Макдональда или Микушевича речь не идёт, но учитывать положение Прокла, который первым стал осмысливать мифы о браках с божествами в философских категориях, они вполне могли.

Всё самое существенное, включая ссылки на тексты Отцов Церкви с обсуждением возможностей браков людей с элементалами, вы можете прочитать в написанном ещё 300 лет почти исчерпывающем руководстве Монфокона де Виллара – «Граф де Габалис, или Разговоры о тайных науках» (перевод и комм. Юрия Стефанова):