Меровинги: сакральные цари

Вообще культ Меровингов царил не только у Фомина и Карпца, но и в довольно широких кругах за их пределами. Когда некоторые с ходу отвергают теорию Карпца про Меровингов, просто напомню, что независимо (!) от него к таким же выводам пришёл такой маститый историк, профессор, как доныне здравствующий бывший декан нашего факультета Е.В. Кузнецов. А потому гипотезы Карпца хоть не бесспорны, но имеют право на существование наряду с парочкой других.

Меровингские настроения в кругах Фомина и Карпца нашли яркое отражение в великом романе Владимира Микушевича "Новый Платон". Там после победы русских патриотов они устраивают парад физкультурников на Красной площади в лице дворников, метущих метлами площадь перед собой и скандирующих: "Меро-вей! Меро-вей!"

Это было излюбленное место Фомина, естественно. Что касается меня, то меня легко приняли в их круг не только потому, что я с детства благоговел перед Меровингами, но и потому что я из деревни Мериново, находящейся прямо в географическом центре исторической области Меровия (треугольник Унжа – Ветлуга – Волга). Это было воспринято как знак свыше.

Развивая старую тютчевскую линию мысли, Карпец и Фомин усматривали корни предательства и падения Запада в каролингской узурпации. Поэтому Меровинги были для них знаменем возврата к нормальному состоянию.

Состоянию, когда:

– главным праздником в монастырях была Пасха, а не каролингское Рождество;

– длинноволосые цари, которых открыто называли "наши Мелхиседеки", лично исполняли религиозные обряды, а папы охотно это санкционировали;

– цари Запада признавали себя вассалами Византии как единой православной Империи (ср. с артуровским статусом Византии у Уильямса);

– цари не нуждались ни в помазании, ни в разнородных браках – их власть считалась столь незыблемо священной, что они без проблем могли жениться на ком угодно;

– действовали разные народные системы права, салическое германцев и римское для аборигенов;

– культура не допускала развития рационализма и акцента на логике.

По мысли Карпца, подкрепленной эзотерическими верованиями французских роялистов, перед Концом света Европе придется вернуться к меровингскому истоку. Ядерная война заставит папство раскаяться в каролингской узурпации и обнулить цикл фаустовской погони за техникой, начавшийся, как подчёркивал Карпец с того, что Карл Великий назвал свою дочь Индустрией, предопределив будущий промышленный переворот.

По итогам этих обсуждений Карпец и написал своё стихотворение.